- 10 Октября, 2019
- Искусство
- Yulia Sahine
Биография Тэффи – это яркое явление как в русской литературе, так и в литературе русского зарубежья. Писательница заслуживает почетное место среди русских сатириков: А. Аверченко, Саши Черного, М. Зощенко, Ильфа и Петрова. Ее творчество отражало с искрометным юмором все, через что Тэффи и другим людям пришлось пройти до и после революции.
Семья
Надежда Александровна Лохвицкая появилась на свет в 1872 г. в знатной дворянской семье, где каждый так или иначе пробовал писать. Ее прадед был автором мистических стихов, отец известен своими научными трудами, а старшая сестра Мария прославилась как поэтесса Мирра Лохвицкая. Старший брат Николай тоже пробовал себя в роли писателя и поэта, но в итоге стал генералом белой армии. Другая сестра Елена стала переводчиком.
Окончив в 1890 г. гимназию, Надежда вышла замуж за поляка Владислава Бучинского, но спустя 10 лет они развелись: трое детей, домашний быт, семейная рутина никак не соответствовали ее живому и энергичному характеру. Бучинский с детьми уехал в Польшу, а Тэффи продолжала расти как гениальный сатирик и прозаик.
Псевдоним
Первое стихотворение Надежды под ее девичьей фамилией Лохвицкая было опубликовано в 1901 г. после развода с мужем В. Бучинским. Хотя она увлекалась всю жизнь поэзией и издала три сборника, прославилась она совсем не из-за стихов. После публикации стихотворения Тэффи была смущена: она не ожидала, что оно будет опубликовано. Ей казалось неловким показывать свои стихи читателям, когда ее старшая сестра уже была признанной и известной поэтессой. Возможно, эта ситуация и подтолкнула ее к взятию творческого псевдонима.
О создании своего псевдонима сама писательница рассказывала: написав пьесу, она захотела подписать ее таким именем, которое принесло бы счастье. Ей подумалось, что счастливы всегда дураки, а ей был известен один такой дурак по имени Степан, которого домашние называли Стеффи. Отбросив букву из его имени, Надежда взяла себе псевдоним Тэффи. Пьеса имела успех, и все свои будущие произведения писательница подписывала этим псевдонимом. Впрочем, существует и другая версия – так звали героиню из рассказа Р. Киплинга.
Тест по рассказу
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
- Вопрос 1 из 6
Кто является автором произведения «Свои и чужие»?
Начать тест(новая вкладка)
Доска почёта
Чтобы попасть сюда — пройдите тест.
-
- Кирилл Малыш
5/6
- Арсен Арустамян
6/6
Белый пароход
Как и многие другие представители интеллигенции, Тэффи восприняла Февральскую революцию 1917 г. с воодушевлением. Однако октябрь того же года показал, что террор, насилие и несправедливость лишь набрали силу, и такое положение вещей было неприемлемо для писательницы как при царском, так и при большевистском режиме.
В 1918 г. по приглашению антерпренера Тэффи отправилась в Киев и Одессу, уверенная, что это лишь литературные гастроли, и она скоро вернется домой. Однако вместо Петербурга Тэффи попала в Константинополь, а осенью 1919 г. она переехала в Париж, где жила до самой смерти.
Покидать Россию писательница не собиралась: до революции она была любимицей читаталей и пользовалась невероятным успехом. Сам Николай II восхищался ее рассказами, а в честь Тэффи были названы конфеты и духи – это ли не успех? Но та эпоха ушла, и вместе с ней пришлось уйти и Тэффи.
В эмиграции
В Париже писательница Тэффи организовала литературный салон, в котором частыми гостями были Бунин, Мережковский, Гиппиус. Тэффи постоянно заботилась о нуждах соотечественников, которых в то время было чрезвычайно много во Франции – революция изменила многое.
Это было самое продуктивное время. За 20 лет, прошедших с отъезда из России и до начала войны, читатель увидел 19 сборников рассказов – впечатляющее количество. Многие театры ставили спектакли по пьесам Тэффи. Русские эмигранты от Европы до Китая читали произведения Надежды Тэффи, и живой оптимизм писательницы скрашивал непростую жизнь тех, кому пришлось покинуть родину.
Нелегко было во время войны. В оккупированной нацистами Франции комфортно жилось лишь тем, кто сотрудничал с оккупантами, и Тэффи к ним не относилась. В биографии Тэффи это было тяжелое, нищее и голодное время. Из-за этого в 1943 г. в Америке даже пронесся слух о ее смерти. Узнав об этом, писательница с юмором писала своей дочери, что только что вернулась с кладбища, правда не как покойница, а просто навещала своего умершего мужа Павла Тикстена.
П. А. Тикстен стал ее гражданским мужем в Париже, он умер в 1935 г., и Тэффи нежно и с любовью ухаживала за ним до последней минуты.
После войны советские власти стали пытаться вернуть в страну Тэффи и Ивана Бунина. В тот момент происходила настоящая травля Анны Ахматовой и Михаила Зощенко, и возвращение эмигрантов, чье творчество известно по всему миру, было важным шагом для властей. Однако Тэффи ответила в своем стиле: она написала фельетон, в котором вспомнила, как в Пятигорске при въезде в город висел плакат «Добро пожаловать в первую советскую здравницу!» и тут же на столбах качались висельники. Так и она боялась, что, приехав в СССР, увидит плакат «Добро пожаловать, товарищ Тэффи», а рядом будут висеть Зощенко и Ахматова.
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
Роман начинается с песни, где поется о том, что семейство Любавиных не любили за то, что они не боялись своего мнения и имели крепкий дух.
Общей целью участников экспедиции было исследование планеты. Они поставили задачу — поселить пантиан, так как их планета была мертва. Пока все занимались исследованием планеты
Действие происходит в Париже в середине 19 века. Идет большая вечеринка в элегантном парижском доме Виолетты Валери. Гастон, виконт де Леторьер представляет молодого Альфредо Жермона, ее поклонника.
Раньше всех на подворье как всегда проснулся индюк. Разбудив свою жену, он, по своему обыкновению, начал нахваливать себя и в то же время ворчать, что другие птицы недооценивают его ум и не уважают его
Источник
Главной героиней произведения является молодая девушка Маничка Куксина, представленная в образе гимназистки, которой предстоят серьезные экзамены.
Перед первым экзаменом, касающимся географии, Маничка вместо занятий занимается выбором новых модных нарядов, легкомысленно думая, что впереди у нее еще много времени. Однако накануне важного дня девушка понимает, что выучить предмет ей не удастся. Тогда Маничка принимает решение просить помощи у божьих сил и практически всю ночь занимается написанием обращений к богу, исписав при этом полную тетрадку.
Невыспавшаяся и уставшая девушка приходит на экзамен и узнает, что одноклассницы сделали пометки на билетах. Однако мудрый педагог меняет все экзаменационные вопросы и Маничка естественно не может ничего ответить на билет, получает двойку и остается на переэкзаменовку.
Рассказы как любимый жанр
Биография Тэффи и ее литературное наследие впечатляют, но особенно интересно то, какие разные темы и разные настроения были в ее произведениях.
Ее любимым жанром, бесспорно, был рассказ. В уже упоминаемом цикле рассказов об эмиграции присутствуют разные мотивы и темы. Часть персонажей имеет трагичную и тяжелую судьбу: им пришлось столкнуться не только с нищетой, но и с одиночеством, а его пережить труднее всего. Невероятно жалко одинокого доцента, живущего в холодной квартире. Он обнаруживает муху и начинает заботиться о ней, а впоследствии умирает сам от воспаления легких. И смерть его уже не так трагична, ведь он был не один – он был с мухой.
Не менее драматична и судьба белого генерала из рассказа «День». Никто не пишет ему писем, никто не видит его мундира и орденов. Он уже не славный генерал – он одинокий, никому не нужный старик.
Любопытно, что в 20-е годы эти рассказы Надежды Тэффи Ленин пытался использовать для пропаганды того, что эмиграция – это не выход. В творчестве писательницы был цикл рассказов о трагедии русского человека в эмиграции, однако когда Тэффи узнала о такой интерпретации ее работы, она пришла в ярость и выступила с публичным обвинением советских властей.
Также особый интерес у писательницы Тэффи вызывали люди, которые даже в условиях эмиграции смогли сохранить наивную русскую душу и веру в людей.
Надежда Тэффи — Человекообразные
Надежда Тэффи
Человекообразные
Предисловие
Вот как началось.
«Сказал Бог: сотворю человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Бытие I, 26).
И стало так. Стал жить и множиться человек, передавая от отца к сыну, от предков к потомкам живую горящую душу – дыханье Божье.
Вечно было в нем искание Бога и в признания, и в отрицании, и не меркнул в нем дух Божий вовеки.
Путь человека был путь творчества. Для него он рождался, и цель его жизни была в нем. По преемству духа Божия он продолжал созидание мира.
«И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ея, скотов и гадов и зверей земных по роду их» (Бытие I, 24).
И стало так.
Затрепетало влажное, еще не отвердевшее тело земное, и закопошилось в нем желание жизни движущимися мерцающими точками – коловратками. Коловратки наполнили моря и реки, всю воду земную, и стали искать, как им овладеть жизнью и укрепиться в ней.
Они обратились в аннелид, в кольчатых червей, в девятиглазых с дрожащими чуткими усиками, осязающими малейшее дыхание смерти. Они обратились в гадов, амфибий, и выползали на берег, и жадно ощупывали землю перепончатыми лапами, и припадали к ней чешуйчатой грудью. И снова искали жизнь, и овладевали ею.
Одни отрастили себе крылья и поднялись на воздух, другие поползли по земле, третьи закостенили свои позвонки и укрепились на лапах. И все стали приспособляться, и бороться, и жить.
И вот, после многовековой работы, первый усовершенствовавшийся гад принял вид существа человекообразного. Он пошел к людям и стал жить с ними. Он учуял, что без человека ему больше жить нельзя, что человек поведет его за собой в царство духа, куда человекообразному доступа не было. Это было выгодно и давало жизнь. У человекообразных не было прежних чутких усиков, но чутье осталось.
* * *
Люди смешались с человекообразными. Заключали с ними браки, имели общих детей. Среди детей одной и той же семьи приходится часто встречать маленьких людей и маленьких человекообразных. И они считаются братьями.
Но есть семьи чистых людей и чистых человекообразных. Последние многочисленнее, потому что человекообразное сохранило свою быстроразмножаемость еще со времени кольчатого девятиглазного периода. Оно и теперь овладевает жизнью посредством количества и интенсивности своего жизнежелания.
* * *
Человекообразные разделяются на две категории: человекообразные высшего порядка и человекообразные низшего порядка.
Первые до того приспособились к духовной жизни, так хорошо имитируют различные проявления человеческого разума, что для многих поверхностных наблюдателей могут сойти за умных и талантливых людей. Но творчества у человекообразных быть не может, потому что у них нет великого Начала. В этом их главная мука. Они охватывают жизнь своими лапами, крыльями, руками, жадно ощупывают и вбирают ее, но творить не могут.
Они любят все творческое, и имя каждого гения окружено венком из имен человекообразных.
Из них выходят чудные библиографы, добросовестные критики, усердные компиляторы и биографы, искусные версификаторы.
Они любят чужое творчество и сладострастно трутся около него.
Переписать стихи поэта, написать некролог о знакомом философе или, что еще отраднее, – личные воспоминания о талантливом человеке, в которых можно исать «мы», сочетать в одном свое имя с именем гения. Сладостная радость жужелицы, которая думает об ангеле: «Мы летаем!…»
В последнее время стали появляться странные, жуткие книги. Их читают, хвалят, но удивляются. В них все. И внешняя оригинальность мысли, и мастерская форма изложения. Стихи со всеми признаками принадлежности их к модной школе. Но чего-то в них не хватает. В чем дело?
Это – приспособившиеся к новому движению человекообразные стали упражняться.
* * *
Человекообразные низшего порядка менее восприимчивы. Они все еще ощупывают землю и множатся, своим количеством овладевая жизнью.
Они любят приобретать вещи, всякие осязаемые твердые куски, деньги.
Деньги они копят не сознательно, как человек, желающий власти, а упрямо и тупо, по инстинкту завладевания предметами. Они очень много едят и очень серьезно относятся ко всяким жизненным процессам. Если вы вечером где-нибудь в обществе скажете: «Я сегодня еще не обедал», – вы увидите, как все человекообразные повернут к вам головы.
* * *
Человекообразное любит труд. Труд это его инстинкт. Только трудом может оно добиться существования человеческого, и оно трудится само и заставляет других трудиться в помощь себе.
Одна мгновенная творческая мысль гения перекидывает человечество на несколько веков вперед по той гигантской дороге, по которой должно пробраться человекообразное при помощи перепончатых лап, тяжелых крыл, кольчатых извивов и труда бесконечного. Но оно идет всегда по той же дороге, вслед за человеком, и все, что брошено гением во внешнюю земную жизнь, – делается достоянием человекообразного.
* * *
Человекообразное движется медленно, усваивает с трудом и раз приобретенное отдает и меняет неохотно.
Человек ищет, заблуждается, решается, создает закон – синтез своего искания и опыта.
Человекообразное, приспособляясь, принимает закон, и, когда человек, найдя новое, лучшее, разрушает старое, – человекообразное только после долгой борьбы отцепляется от принятого. Оно всегда последнее во всех поворотах пути истории.
Там, где человек принимает и выбирает, – человекообразное трудится и приспособляется.
* * *
Человекообразное не понимает смеха. Оно ненавидит смех, как печать Бога на лице души человеческой.
В оправдание себе оно оклеветало смех, назвало его пошлостью и указывает на то, что смеются даже двухмесячные младенцы. Человекообразное не понимает, что есть гримаса смеха, мускульное бессознательное сокращение, встречающееся даже у собак, и есть истинный, сознательный и не всем доступный духовный смех, порождаемый неуловимо-сложными и глубокими процессами.
Когда люди видят что-нибудь уклоняющееся от истинного, предначертанного, уклоняющееся неожиданно-некрасиво, жалко, ничтожно, и они постигают это уклонение, – душой их овладевает бурная экстазная радость, торжество духа, знающего истинное и прекрасное. Вот психическое зарождение смеха.
У человекообразного, земнорожденного, нет духа и нет торжества его – и человекообразное ненавидит смех.
Вспомните: в смеющейся толпе всегда мелькают недоуменно-тревожные лица. Кто-то спешит заглушить смех, переменить разговор. Вспомните: сверкают злые глаза и сжимаются побледневшие губы… Некоторые породы человекообразных, отличающиеся особой приспособленностью, уловили и усвоили внешний симптом и проявление смеха. И они смеются.
Скажите такому человекообразному: «Слушайте! Вот смешной анекдот», – и оно сейчас же сократит мускулы лица и издаст смеховые звуки.
Такие человекообразные смеются очень часто, чаще самых веселых людей, но всегда странно – или не узнав еще причины, или без причины, или позже общего смеха.
В театре на представлении веселого водевиля или фарса – прислушайтесь: после каждой шутки вы услышите два взрыва смеха. Сначала засмеются люди, за ними человекообразные.
* * *
Человекообразное не знает любви.
Ему знакомо только простое, не индивидуализирующее половое чувство. Чувство это грубое и острое обычно у человекообразных, как инстинкт завладевания землей и жизнью. Во имя его человекообразное жертвует многим, страдает и называет это своей любовью. Любовь эта исчезает у него, как только исполнит свое назначение, то есть даст ему возможность размножиться. Человекообразное любит вступать в брак и блюсти семейные законы.
Детей они ласкают мало. Больше «воспитывают». О жене говорят: «она должна любить мужа». Нарушение супружеской верности осуждают строже, чем люди, как и вообще нарушение всякого закона. Боятся, что, испортив старое, придется снова приспособляться.
Человекообразные страстно любят учить. Из них многие выходят в учителя, в профессора. Уча – они торжествуют. Говоря чужие слова ученикам, они представляют себе, что это их слова, ими созданные.
* * *
За последнее время они размножились. Есть неоспоримые приметы. Появились их книги в большом количестве. Появились кружки. Почти вокруг каждого сколько-нибудь выдающегося человека сейчас же образуется кружок, школа. Это все стараются человекообразные.
Они притворяются теперь великолепно, усвоили себе все ухватки настоящего человека. Они лезут в политику, стараются пострадать за идею, выдумывают новые слова или дико сочетают старые, плачут перед Сикстинской мадонной и даже притворяются развратниками.
Дореволюционное творчество
Впрочем, еще до эмиграции Тэффи прославилась своими рассказами. Среди них, в частности, «Демоническая женщина» – Надежда Тэффи написала этот искрометный очерк о женской хитрости и вычурности в 1906 году. Высмеивая женщин, которые не имеют собственной личности, а лишь «рисуются» в обществе и перед мужчинами, создавая какой-то образец фальшивки. Мужчины далеко не всегда могут понять, что роковая красотка, «демоническая женщина» – лишь пустышка.
Также важным моментом дореволюционной биографии Тэффи являются частые публикации пьес и рассказов в популярных изданиях – в «Ниве», а также в «Сатириконе» и «Новом Сатириконе», в котором она работала на постоянной основе со своим хорошим другом и главным издателем Аркадием Аверченко.
Снискав славу великолепного прозаика, Тэффи также писала поэзию. В 1910 г. был издан сборник стихов «Семь огней», который был замечен лишь немногими – успех сатирических рассказов затмил все остальное.
Герои, сюжет и композиция
Маничка Куксина – удивительный, но часто встречающийся среди девиц экземпляр. Её основная проблема отнюдь не в том, что она не умеет распределять время и сосредоточиться на главном (из трёх дней, отведённых на экзамен, два Маня примеряла корсет). Ученица гимназии совершенно не может установить причинно-следственные связи между явлениями. С её точки зрения, успех сдачи экзамена зависит от усердия и прилежания, но к чему применять это старание, значения не имеет.
Готовясь к географии, Маничка исписала две тетради и кляспапир загадочной фразой «Господи, дай». Очевидно, «дай сдать экзамен». Такое потребительское отношение к Богу как к волшебной палочке, которая исполняет желание сказавшего заклинание, свидетельствует не просто о глупости героини, но о жизненной позиции, свойственной человеку вообще. Однако Тэффи высмеивает не просто свойство русского характера надеяться на авось, порождённое беспечностью (это было бы юмористическое произведение). Сатирическому осмеянию подвергается гимназическая система, порождающая таких Мань.
Крошечный рассказ состоит из трёх частей. В первой описана подготовка Мани к экзамену по географии, во второй – сам экзамен, в третьей – подготовка и экзамен по истории. Вторая часть, кроме Мани, описывает её одноклассниц. Их волнение перед экзаменом естественно, но стратегия успеха почти такая же несостоятельная, как и у Мани. Но если главная героиня надеется на Божью помощь в ответ на её старания (как понятно, приложенные совсем не в том направлении), то одноклассницы прилагали недостаточные усилия, изучив только часть билетов и надеясь уже не на авось, а на собственную хитрость. Их стратегия особого загиба каждой пятёрки билетов могла бы привести к успеху, если бы не стратегия учителя, давно вычислившего хитрость и опытной рукой расправившего все билеты. Он, часть гимназической системы, прилежно борется за знания учениц, очевидно, не научив их учиться.
В третьей части, впрочем, появляется загадочна подруга Лиза Бекина, которая выдержала экзамены и уже перешла в следующий класс. Очевидно, эта ученица действует не согласно гимназической системе, а вопреки ей.
Для того чтобы показать типичность явления, Тэффи описывает второй экзамен, который абсолютно подобен первому: «В классе старая картина. Испуганный шепот и волнение, и сердце первой ученицы, останавливающееся каждую минуту на три часа, и билеты, гуляющие по столу на четырех ножках, и равнодушно перетасовывающий их учитель».
Да и сама Маня перед экзаменом и во время экзамена ведёт себя одинаково, будто никто из участников системы под названием образование не может разрушить смертоносную программу поражения: ни ученики, ни учителя. Разница для Мани состоит только в том, что перед первым экзаменом девочка примеряет целый день корсет, а перед вторым – читает исторический любовный роман «Вторая жена» Марлитта (на самом деле автор – женщина, Евгения Марлитт). Даже сердце первой ученицы перед первым и вторым экзаменом одинаково «каждую минуту останавливается на полчаса». И если для того, чтобы стать первой ученицей, нужно полное отсутствие логики и экзальтация, то неудивительно, что Маня подражает первой ученице именно в этом.
Зато учитель истории ведёт себя не так, как учитель географии. Похоже, он думает, что система гимназической зубрёжки может привести к хорошему результату (этим грешат и современные учителя истории). Поэтому «учитель злится, ехидничает, спрашивает всех не по билетам, а вразбивку».
Другая особенность гимназического обучения, подмеченная писательницей, состоит в том, что ученицы воспринимают не скучную информацию, не суть, а манеру «светской беседы» учителей, ей и подражают. Именно поэтому всё объясняют слова «славятся» в географии и «чревата» в истории. Бедная Маня в этих словах пытается найти хоть какую-то пользу для себя в изучении оторванных от жизни географии с её пампасами и истории с давно ушедшими эпохами.
С юмором до самого конца
Последние годы жизни Надежда Александровна Тэффи была тяжело и мучительно больна. Но несмотря на это, она продолжала острить, шутить и никогда никому не омрачала настроение своим состоянием, хотя было видно, что она очень устала жить.
В творчестве писательницы стало меньше сарказма и язвительности, но стала преобладать некая мягкость, трепетность. Особенно это нашло свое отражение в поэзии.
Тэффи скончалась 5 октября 1952 г., не забытая и окруженная немногочисленными еще живыми друзьями. Ее могила находится на кладбище Сен-Женевьев де Буа в Париже.
