Предисловие ко 2-му изданию «Мертвых душ»
Автор в предисловии ко 2-му изданию произведения просит читателя помочь ему. Поможет понять образ автора в поэме «Мертвые души» краткое содержание этого предисловия. В нем он говорит, что не может знать всего, что происходит на русской земле, поэтому в этой книге многое описано неверно. Николай Васильевич признается, что от его поспешности, незрелости и оплошности произошло много промахов и ошибок, поэтому на всякой странице произведения есть что поправить. И Гоголь просит сделать это читателя — поправить его.
Далее Николай Васильевич дает нам конкретные рекомендации, что нужно делать для того, чтобы правильно помогать ему. В частности, следует после прочтения нескольких страниц этой поэмы припомнить и записать на бумаге собственные жизненные воспоминания. После того как лист бумаги будет заполнен этими записями, нужно его отослать автору. Предисловие это показывает, насколько важным для Гоголя было знать о том, как воспринимает его поэму читатель.
Образ автора в «мертвых душах»
I. Жанр поэмы предполагает равноправие лирического и эпического начал.
Если сравнивать «Мертвые души» с другим классическим лиро-эпическим произведением — «Евгением Онегиным» Пушкина, то можно заметить следующие различия в раскрытии образа автора:
— Нет автора как действующего лица;
— Почти нет автобиографических подробностей, кроме отступления «О моя юность!» (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах»);
Ср. «Образ автора в «Евгении Онегине».
— Белинский отмечает пронизывающий все произведение пафос авторской субъективности (см. «Жанровое своебразие «Мертвых душ»).
II. Автор как лирический герой.
1. Литературные взгляды, размышления:
— об избранности писателя: «Кто же как не автор должен сказать святую правду!» (см. «Народные образы, образ народа, народность «Мертвых душ»).
— о двух типах писателей;
— о двух типах портретов;
— о языке художественного произведения;
— о выборе героя.
Подробно см. «Лирические отступления в «Мертвых душах».
2. Автор о своих творческих замыслах (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах») и содержании поэмы.
Обычно юмористические или иронические комментарии связаны с происходящими событиями или необходимостью описывать вновь появляющихся на страницах произведения героев.
И вот таким образом составился в голове нашего героя сей странный сюжет, за который, не знаю, будут ли благодарны ему читатели, а уж как благодарен автор, так и выразить трудно. Ибо, что ни говори, не приди в голову Чичикову эта мысль, не явилась бы на свет сия поэма.
Даже странно, совсем не подымается перо, точно будто свинец какой-нибудь сидит в нем. Так и быть: о характерах их, видно, нужно предоставить сказать тому, у которого поживее краски и побольше их на палитре, а нам придется разве слова два о наружности да о том, что поповерхностней.
3. Положительный идеал автора (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах», «Народные образы, образ народа, народность «Мертвых душ»).
4. Автор и герой.
— Автор признает низость своего героя и не сомневается, что он не понравится читателям; свой выбор героя он мотивирует желанием «дать отдых бедному добродетельному человеку».
…что до автора, то он ни в каком случае не должен ссориться с своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку; две большие части впереди — это не безделица.
— Автор пытается объяснить характер Чичикова и в какой-то степени оправдать героя перед взыскательным читателем:
Но потребуют, может быть, заключительного определения одной чертою: кто же он относительно качеств нравственных? что он не герой, исполненный совершенств и добродетелей, это видно. Кто же он? стало быть, подлец?..
Справедливее всего назвать его: хозяин, приобретатель. При обретение — вина всего; из-за него произвелись дела, которым свет дает название не очень чистых…
Бесчисленны, как морские пески, человеческие страсти, и все не похожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, все вначале покорны человеку и потом уже становятся страшными властелинами его…
И, может быть, в сем же самом Чичикове страсть, его влекущая, уже не от него, и в холодном его существовании заключено то, что потом повергнет в прах и на колени человека пред мудростью небес.
— Подчеркивается, что герои — плод авторской фантазии:
И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!
5. Автор и читатель.
— Читатель для автора — русский человек, которому присущи многие черты героев поэмы, например уважение к чинам:
Но автор весьма совестится занимать так долго читателей людьми низкого класса, зная по опыту, как неохотно они знакомятся с низкими сословиями.
— Дамы-читательницы тоже не остаются без внимания автора:
Дамам он [герой] не понравится, это можно сказать утвердительно, ибо дамы требуют, чтоб герой был решительное совершенство, а если какое-нибудь душевное или телесное пятнышко, тогда беда!
— Автор ведет с читателем разговор, то и дело обращается к нему, предугадывая:
— его отношение к главному герою:
Очень сомнительно, чтобы избранный нами герой понравился читателям.
Не загляни автор поглубже ему в душу, не шевельни на дне ее того, что ускользает и прячется от света… а покажи его таким, каким он показался всему городу… и все были бы радешеньки и приняли бы его за интересного человека…
— реакцию читателя на изображаемое:
Но это, однако же несообразно! это не согласно ни с чем! это невозможно, чтобы чиновники так могли сами напугать себя; создать такой вздор, так отдалиться от истины, когда даже ребенку видно, в чем дело! Так скажут многие читатели и укорят автора в несообразностях… Читателям легко судить, глядя из своего покойного угла и верхушки, откуда открыт весь горизонт на все, что делается внизу, где человеку виден только близкий предмет.
— Читатель обидчив и придирчив, и это усложняет задачу автора:
Автор чрезвычайно затрудняется, как назвать ему обеих дам таким образом, чтобы опять не рассердились на него, как серживались встарь…
Какое ни придумай имя, уж непременно найдется в каком-нибудь углу нашего государства, благо велико, кто-нибудь носящий его, и непременно рассердится не на живот, а на смерть… Назови же по чинам — боже сохрани, и того опасней.
Теперь у нас все чины и сословия так раздражены, что все, что ни есть в печатной книге, уже кажется им личностью…
Таким образом, отношение автора к читателю — ирония, скрытая под видом стремления угодить.
III. Автор как рассказчик.
Высказывания, связывающие авторской волей отдельные эпизоды или лирические отступления с основным повествованием, играющие важную композиционную роль:
Но обо всем этом читатель узнает постепенно и в свое время, если только будет иметь терпение прочесть предполагаемую повесть, очень длинную…
…Мне пора возвратиться к нашим героям, которые стояли уже несколько минут перед дверями гостиной, взаимно упрашивая друг друга пройти вперед.
…и посмотрим, что делает Чичиков.
А между тем герою нашему готовилась пренеприятная неожиданность…
Разговор сей… но пусть лучше сей разговор будет в следующей главе. IV. IV.
IV. Соотношение лирического и эпического как средство выражения авторской позиции.
1. Обобщающие отступления, связанные с эпической частью, раскрывают отношение автора к героям — чиновникам и помещикам (см. «Лирические отступления в «Мертвых душах»).
2. В эпической части поэмы встречается множество авторских замечаний, усиливающих впечатление субъективности повествования (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ» — Белинский о пафосе субъективности): упоминания об авторе, читателе, Чичикове и других героях:
Но автор любит чрезвычайно быть обстоятельным во всем… Автор даже опасается за своего героя, который только коллежский советник…
Читатель, я думаю, уже заметил, что Чичиков, несмотря на ласковый вид, говорил, однако же, с большею свободою, нежели с Маниловым, и вовсе не церемонился.
Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей.
Так как разговор, который путешественники вели между собою, был не очень интересен для читателя, то сделаем лучше, если скажем что-нибудь о самом Ноздреве…
Лицо Ноздрева, верно, уже сколько-нибудь знакомо читателю.
Ибо к чести героя нашего нужно сказать, что сердце у него было сострадательное; и он не мог никак удержаться, чтобы не подать бедному человеку медного гроша.
Следовало бы описать канцелярские комнаты, которыми проходили наши герои, но автор питает сильную робость ко всем присутственным местам. Если случалось ему проходить их… он старался пробежать как можно скорее, смиренно опустив и потупив глаза в землю, а потому совершенно не знает, как там все благоденствует и процветает. Герои наши видели много бумаги…
Это вздорное, по-видимому, происшествие заметно расстроило нашего героя.
Для всего этого предположено было собраться нарочно у полицеймейстера, уже известного читателю отца и благoдетеля города.
3. Авторская позиция часто выражается через восприятие Чичикова: иногда мысли Чичикова незаметно переходят в лирические отступления.
— Лирическое отступление о крестьянах при чтении реестра Собакевича:
Эх, русский народец! не любит умирать своею смертью!
— Оценка Чичиковым Собакевича:
Чичиков еще раз взглянул на него искоса, когда проходили они в столовую: медведь! совершенный медведь!
— Отношение к Коробочке:
«Эк ее, дубинноголовая какая!» — сказал про себя Чичиков…
— Чичиков о губернаторской дочке:
Хорошо то… что в ней, как говорится, нет еще ничего бабьего, то есть именно того, что у них есть самого неприятного. Она теперь как дитя, все в ней просто, она скажет, что ей вздумается, засмеется, где захочет засмеяться.
Из нее все можно сделать, она может быть чудо, а может выйти и дрянь, и выдет дрянь. Вот пусть-ка только за нее примутся теперь маменьки и тетушки. В один год так ее наполнят всяким бабьем, что сам родной отец не узнает.
V. Связь образа автора с темой времени и пространства, с мотивом дороги: автор как бы совершает путешествие вместе с героем («рука в руке»).
В дорогу! в дорогу! прочь набежавшая на чело морщина и строгий сумрак лица! Разом и вдруг окунемся в жизнь со всей ее беззвучной трескотней и бубенчиками и посмотрим, что делает Чичиков.
И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..
См. также «Сюжет и композиция» и «Лирические отступления в «Мертвых душах».
VI. Авторское начало в языке: в эпической части Гоголь выступает как новатор-реалист, в лирической — как поэт-романтик (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»).
Источник: https://scribble.su/literaturovedenie/posobie-rus-lit-azarova/47.html
Роль в поэме лирических отступлений
По мере того как развивается главная сюжетная линия, в поэме появляется все больше лирических отступлений, через которые раскрывается образ автора в поэме «Мертвые души». В них Николай Васильевич напрямую общается со своим читателем. Он ему рассказывает о том, что его тревожит и волнует в данный момент. Читатель подключается к процессу творчества, выступая одновременно в роли критика произведения. Общественным явлением (а не чисто литературным) становится факт появления этой поэмы.
Почему это произведение — поэма?
Само жанровое определение «поэма» связано со значением, которое имеет образ автора в поэме «Мертвые души». Такое название для своего творения придумал сам Н.В. Гоголь. Как известно, поэма — это лирический жанр. А для такого рода произведений важен не столько сюжет как таковой, сколько авторские настроения, переживания.
Влияние философов-просветителей
Анализируя образ автора в поэме «Мертвые души» по лирическим отступлениям, заметим, что гоголевское мировоззрение тесным образом связано со взглядами различных философов-просветителей. Главная идея этих мыслителей заключалась в том, что по своей природе человек — гармоничное существо. И именно несправедливые общественные законы виноваты в его пороках. Они вынуждают личность человека приспосабливаться к жизни и нарушать осознанно нормы морали, присущие ей.
Патриотическим пафосом наполнены лирические отступления Гоголя. Дополняя образ автора в поэме «Мертвые души», отметим, что, изображая опустившихся, порочных людей, Николай Васильевич в то же время лелеет свою мечту о прекрасном человеке. Он видит неустроенность и разруху на родной земле, но не перестает верить в светлое будущее России. Где, как не здесь, в этой огромной стране суждено родиться беспредельной мысли?
Цель, которую преследовал Гоголь
Автор в 11 главе полемизирует с читателями, которые не хотят говорить о разрухе и бедности, о глупом и презренном в жизни. Он считает, что нежелание слышать горькую правду о родной стране порождает в людях ложный патриотизм. Ведь к разрешению проблемы никогда не приведет ее замалчивание.
Автор интересующей нас поэмы является творцом, который избран для того, чтобы задуматься о жизни, о самом существенном в ней — дальнейшей судьбе России. Николай Васильевич ощущал, что лишь он может осуществить эту великую миссию. Чтобы воплотить в жизнь задуманное, он приложил все свои усилия.
Гоголь как лирический герой и рассказчик
В этом лиро-эпическом произведении автор выступает как лирический герой и как рассказчик одновременно. Гоголь размышляет об избранности писателей, о двух их типах, о выборе героя и о языке произведения, делится творческими замыслами. Все это характерно для лирического героя. Некоторые высказывания Гоголя служат для того, чтобы связать отдельные эпизоды «Мертвых душ». Они играют в поэме важную композиционную роль. Конечно, Гоголь выступает здесь в роли рассказчика.
Соотношение эпического и лирического начал произведения — средство, с помощью которого Николай Васильевич выражает авторскую позицию. Связанные с эпической частью обобщающие отступления раскрывают отношение Николая Васильевича к своим героям. Иногда сложно отделить в поэме от лирических отступлений мысли Чичикова. В лирической части автор выступает как поэт-романтик, а в эпической — как новатор-реалист.
Итак, мы описали образ автора в поэме «Мертвые души» кратко. Более подробный его анализ можно провести, если взять за основу эту статью. Прочитав произведение и отметив в нем места, в которых звучит голос Гоголя, можно дополнить образ автора в поэме «Мертвые души». С цитатами анализ станет более основательным и подробным.
Образ автора в поэме Н.В. Гоголя «Мёртвые души»
Поскольку жанр поэмы предполагает равноправие лирического и эпического начал, без авторского слова обойтись в этом произведении невозможно. Лирическое начало в поэме «Мёртвые души» реализуется именно в авторских отступлениях.
Не являясь героем поэмы, автор «Мёртвых душ» выступает в ней как лирический герой. Представление о лирическом герое читатель получает, анализируя литературные взгляды и размышления Гоголя об избранности писателя, о двух типах писателей, о двух типах портретов, о языке художественного произведения, о выборе главного героя.
Автор делится с читателем своими творческими замыслами: «И вот таким образом составился в голове нашего героя сей странный сюжет, за который, не знаю, будут ли благодарны ему читатели, а уж как благодарен автор, так и выразить трудно. Ибо, что ни говори, не приди в голову Чичикову эта мысль, не явилась бы на свет сия поэма». Автор беседует с читателем о своём положительном идеале, говорит о своём отношении к Чичикову[6].
Автор постоянно общается с читателем, причём в отношении к читателю частенько сквозит ирония, скрытая под стремлением угодить. Вот как Гоголь обращается к дамам-читательницам: «Дамам он [Чичиков] не понравится, это можно сказать утвердительно, ибо дамы требуют, чтобы герой был решительное совершенство…» Автор поэмы пытается предугадать отношение читателя к главному герою, представить возможную реакцию читателя.
Автор выступает в своём лиро-эпическом произведении и как рассказчик. Некоторые его высказывания связывают отдельные эпизоды поэмы, играют важную композиционную роль: «…Мне пора возвратиться к нашим героям, которые стояли уже несколько минут перед дверями гостиной, взаимно упрашивая друг друга пройти вперёд». Другие высказывания автора связывают отдельные эпизоды или лирические отступления с основным повествованием.
Соотношение лирического и эпического начал в поэме является средством выражения авторской позиции.
Обобщающие отступления, связанные с эпической частью, раскрывают отношение автора к героям. Авторская позиция выражается и через восприятие Чичикова. Иногда сложно отделить мысли Чичикова от лирических отступлений.
К гоголевскому «пафосу субъективности» Белинский относился двойственно. Многие лирические отступления он оценил высоко. Скажем, о грустной доле реалиста, вызывающего своими произведениями о тяжелом положении страны ненависть светской «черни». Или — отступления, реплики, замечания (типа: «Эх, русский народец! Не любит умирать своею смертью!») в защиту народа. Такого рода авторские размышления критик назвал «гуманной субъективностью». Одновременно он справедливо сомневался в возможности (заявленной уже в I томе поэмы) найти реальные прототипы «мужа, одаренного божественными доблестями», и столь же идеальной «девицы»: «обещано так много, что негде и взять того, чем выполнить обещание».
Нельзя не согласиться с таким суждением. Тем не менее, нельзя не учитывать и логику творческих исканий писателя. После написания I тома он почувствовал необходимость выразить свои идеалы во всей их полноте. Авторские переживания при виде общественных пороков требовали уравновешенного изображения гармонических отношений. С этой целью и создается II том поэмы[7].
Заключение
Итак, взволнованная мысль о родине привела Гоголя к отказу от первоначального замысла «Мертвых душ» — повествования о «ябеднике» и двух-трех «плутах». Воссозданный художником мир предельно укрупнился, его осмысление углубилось. Гоголь не мог быть равнодушным «летописцем». Он активно противодействует злу. Прежде всего — в своих предчувствиях светлого грядущего. Жажда добра, справедливости, красоты «торопит» писателя. Так возникает побуждение совместить объективное изображение мира с авторским поиском Прекрасного.
Поэма отличается от лирических произведений особым, субъективно заинтересованным отношением автора к событиям и героям, т. е. лиричностью изображения. Чаще это стихотворное произведение большого объема. О поэме как жанре В. Г. Белинский писал: «…есть особый род эпоса, который не допускает прозы жизни, который охватывает только поэтические, идеальные моменты жизни и содержание которого составляют глубочайшие миросозерцания и нравственные вопросы современного человечества. Этот род эпоса один удержал за собою имя «поэмы». Таковы все поэмы Байрона, некоторые поэмы Пушкина, а также Лермонтова «Демон», «Мцыри» и «Боярин Орша»[8].
Творчество Н. В. Гоголя ознаменовало собой новый этап в развитии реализма.
Истолкователем и теоретиком этого направления был идеолог революционной демократии В. Г. Белинский. Он выдвинул принцип народности в качестве ведущего требования к реалистическому искусству. Народность литературы Белинский находил не в описании «мужицких лаптей и деревенских сарафанов», а в отражении коренных интересов народа. Белинский требовал от писателей критики социальных явлений, мешавших прогрессивному развитию страны.
Работая над поэмой «Мертвые души», Н. В. Гоголь стремился создать резко обличительное произведение и для этого пользовался средствами сатиры. Сатира — резко отрицательное отношение автора к изображенным характерам, злое высмеивание прежде всего социальных типов. В поэме социальная сатира сочетается с «высоким лирическим движением» авторской мысли.
Список литературы
1. Белинский В.Г. Собр. соч. в 9 т. Т. 6.— М.: Мысль, 1981. – 460 с.
2. Гоголь Н.В. Мертвые души / Автор вступительной статьи Антакольский П. – М.: Художественная литература, 1980. – 400 с.
3. Гус М.С. Живая Россия в «Мертвых душах». – М.: Литература, 1981. — 228 с.
4. Обернихина Г.А. Литература I половины XIX века. Методические рекомендации. – М.: Изд. научно-педагогического общества «Алта», 1996. – 36 с.
5. Разумихин А. «Мёртвые души»: Опыт современного прочтения // Литература. — №8. – 2003.
6. Русская литература. Советская литература. Справочные материалы. — М.: Мысль, 1989. – 428 с.
7. Тема № 61. Образ автора в поэме Н.В. Гоголя «Мёртвые души»: Готовимся к сочинению / Литература. — №7. – 2001.
[1] Белинский В.Г. Собр. соч. в 9 т. Т. 6.— М.: Мысль, 1981. С. 273.
[2] Обернихина Г.А. Литература I половины XIX века. Методические рекомендации. – М.: Изд. научно-педагогического общества «Алта», 1996. С. 27.
[3] Разумихин А. «Мёртвые души»: Опыт современного прочтения // Литература. — №8. – 2003.
[4] Гоголь Н.В. Мертвые души / Автор вступительной статьи Антакольский П. – М.: Художественная литература, 1980. С. 2.
[5] Гоголь Н.В. Мертвые души / Автор вступительной статьи Антакольский П. – М.: Художественная литература, 1980. С. 3.
[6] Тема № 61. Образ автора в поэме Н.В. Гоголя «Мёртвые души»: Готовимся к сочинению / Литература. — №7. – 2001.
[7] Русская литература. Советская литература. Справочные материалы. — М.: Мысль, 1989. С. 63-65.
[8] Белинский В.Г. Собр. соч. в 9 т. Т. 6.— М.: Мысль, 1981. С. 415.
